Что произойдёт, если собрать сотню музыкантов из разных стран и разных стилей в закрытом помещении и дать им волю в течение недели делать всё, что заблагорассудится, в любых сочетаниях, составах и направлениях? И непременно перемешать участников разных групп и предложить им сочинять друг с другом новую музыку.

А что если потом пригласить зрителей и не сказать им, что происходит, кто выступает и чего ожидать?

Примерно так устроен берлинский фестиваль Michelberger Music, появившийся в 2016 году, — это и попытка нивелировать повсеместную коммерциализацию, и желание создать сумасшедшую творческую лабораторию, в которой креативный процесс будет спонтанным, неожиданным и даже магическим. И, в конце концов, рассказать уникальную историю, которая не повторится ни для музыкантов, ни для слушателей.

Вот как звучит одна из альтернативных фестивальных историй: владельцы Michelberger Hotel в Берлине, Том и Надин Михельбергер, на неделю закрыли свой отель для посетителей и заселили его музыкантами. С понедельника по пятницу они жили в отеле, общались и ездили за город — в помещении бывшей радиостанции музыканты джемили, «искали», сочиняли, репетировали. И на выходных — исполнили то, что напридумали, для широкой публики.

Одна из главных фишек фестиваля — микроконцерты «Один на один». Между сетами фестиваля организаторы углублялись в публику, «похищали» одного из зрителей и уводили его в секретную комнату. Там счастливца ждал артист, который играл специально для этого человека. Чтобы мистифицировать процесс ещё больше, «украденным» зрителям завязывали глаза и надевали на голову металлическую чашу. Затем ударяли по этой чаше, как по гонгу (можно представить, как звенело в этот момент в голове у человека), и лишь потом снимали повязку с глаз. Не правда ли, напоминает ритуальные околорелигиозные обряды, связанные с погружением жрецов в транс для восприятия тонких материй иных миров? Думаю, и у организаторов задумка была близка: максимально выбить зрителей из привычной колеи восприятия и заставить их почувствовать иначе.

Один из самых впечатляющих перформансов — тандем ирландца Дэмиена Райса с берлинским хором Cantus Domus. Они исполнили песню Райса «It Takes a Lot to Know a Man». Для такого масштабного дела было украдено целых три зрителя.
Здесь сочетание несочетаемого сработало на все сто и дало те самые остроту и свежесть, ради которой всё затевалось. Проникновенный вокал Дамиена Райса, всегда лёгкий, интимный, на фоне объёмного, космичного хора — будто метафора одинокого и неповторимого гласа в многоголосой вселенной. Песня переплетается с фрагментами текста католической мессы, хор заканчивает словами Dona nobis pacem — «Даруй нам мир». Это же можно умереть от нахлынувшего катарсиса!

А вот этот же номер, исполненный при широкой публике:

В процессе фестиваля собрался ещё один импровизированный хор, который назвался просто и исчерпывающе — Women's Choir. Его возглавила Шара Нова — лидер группы My Brightest Diamond, которая при ближайшем рассмотрении оказалась знатным хоровым композитором и даже автором камерной оперы в стиле барокко. Также в состав хора вошли инди-фолк исполнительница Лиза Ханниган, начинавшая карьеру в группе Дэмиена Райса, аргентинка Суэема Монтенегро, австралийка Горди, исландская электронщица Гида Вальтисдоттир и многие другие достойнейшие леди.

Они прошли по залу с бубном, исполняя нечто этническо-аборигенское:

THE PEOPLE

Эксперимент был признан удачным, и через два года, в августе 2018 года, братья Десснеры и Джастин Вернон провели ребрендинг фестиваля. Теперь он называется THE PEOPLE. Они разработали манифест, который гласит:
«Мы — постоянно растущая группа художников, свободно создающих и делящихся нашей работой друг с другом и со всеми. Эта группа родилась из желания создать независимое и питательное пространство, в котором можно было бы работать, которое было бы совместным, спонтанным и выразительным по своему характеру и где устранялись бы все ненужные отвлекающие факторы и препятствия».

Кроме того, под брендом THE PEOPLE запущена независимая цифровая платформа, где будут собраны концертные и студийные записи, подкасты, а также артефакты изобразительного искусства и эссе.

Короче, как пел Джон Леннон, «imagine all the people» и далее по тексту (да-да, представьте, что люди начнут жить в мире друг с другом, и вообще все люди — братья).

В состав сообщества вошли многие музыканты, принимавшие участие в первом фестивале Michelberger Music. Но на этот раз состав расширился до 150 артистов, в число которых вошли Дэмиен Райс, Йонси из Sigur Rós и его коллега Алекс Сомерс, участники Arcade Fire, лидер Beirut Зак Кондон, Ник Зиннер из Yeah Yeah Yeahs и другие.

Женский хор собрался почти в том же составе, что и в 2016 году. На сей раз они представили совместный номер с хореографом Джессикой Десснер. Колоритные хористки снова прибегли к архаике. Но на сей раз обратились не только к этническим истокам, но и задействовали элементы средневековых песен. Кроме перкуссионной группы создавать кач помогали повторяющиеся мелодическо-ритмические паттерны. Мощный номер.
Поют о Святой Агате:

Джастин Вернон из Bon Iver не отказал себе в удовольствии спеть с хором Cantus Domus, который приблизился к госпел-звучанию для исполнения песни «Heavenly Father».
Небесно, божественно, воодушевляюще. И рубашечка у него зачётная:

Для полноты картины добавлю несколько репетиционных видео.
Атмосфера шикарна. Вот оно, рождается))) захотелось к ним присоединиться.
Не скажу, что поют божественно, но волшебство всё равно присутствует.
И Дамиен Райс как всегда хорош и поёт прямо в душу. Ещё чуть-чуть — и наступит просветление.

А ещё — фестиваль позиционируется таким образом, что музыка должна создаваться суперспонтанно.
Но я смотрю на хор и вижу партитуры. И понимаю, что после одной спонтанной репетиции какой-то добрый человек не спал и писал, писал, писал партитуры, чтобы на следующий день хор мог функционировать. Респект таким парням!

Женский хор и ансамбль флейт.
Демонстрируют изящную кластерную технику:

Тут уже почти мистерия, какое-то околорелигиозное действо. Поют итальянскую песенку Fimmene fimmene:

Кажется, музыканты делают этот фестиваль в первую очередь для себя. Чтобы абстрагироваться от коммерциализации и формализации творческого процесса. Уже давно никого не оскорбляет слово «продукт», сказанное по отношению к музыке или любому другому виду искусства, тогда как ещё лет 20 назад подобные формулировки ощутимо задевали чувства романтиков. И сейчас, когда отношение к результату творчества как к продукту стало нормой, особо чувствительные музыканты стремятся с одной стороны освободиться от этих рамок и снова поймать волну непредсказуемости, спонтанности, нерукотворности и бесценности созидательного процесса. А с другой — создать сообщество единомышленников, такой себе коворкинг, в котором можно будет обмениваться идеями и взаимно вдохновляться.

Размышляя о целях THE PEOPLE, Том Михельбергер сказал: