Голдман, сорока лет, небритый и похожий на медведя. Он — автор песен, задумчивый перфекционист. «Он видит толпу как инструмент», — говорит Кейт Рей, ветеран Хора! — «Мы поем… человек двести пятьдесят, но если кто-то фальшивит, Голдман сразу же выделяет его и исправляет».

Нобу Адильману — сорок четыре. Это шоумен: легкий, подвижный и блаженный. К тому же он замечательно компактен и выглядит как персонаж из игры Super Mario. Светлая крашеная чёлка зачёсана на правую сторону, «как Джастин Бибер, если бы Бибер был японским евреем, с усами и рулонами жира», — как он сам себя охарактеризовал.

«Люди любят петь. Есть миллион исследований, которые говорят об этом. И потом… эти поп-песни… мы придаём им такое значение. Когда люди открываются песням, они открываются и друг другу».

Я переживал тяжёлые времена после развода, я достиг полного безумия. Но мой приятель, певший в Хоре! сказал: "Приходи петь с нами. Ты увидишь, это изменит твою жизнь". И он был прав. Это совершенно замечательная вещь. Эти ребята — Голдман и Адильман — разучивают с нами наши партии, разные мелодии. И когда мы в первый раз слышим, как они звучат вместе, мы испытываем нечто, что называем "хоргазмом". Я не встречал в жизни ничего, на что было бы похоже это чувство.

Мы спонтанные, органичные. У нас нет строго установленной программы. Мы позволяем себе быть действительно эмоциональными и реагировать на ситуации».

Эти ребята делают потрясающую штуку. Поют ли они трибьют или собирают деньги для беженцев, они привлекают лучшие силы города. Я могу пойти куда угодно, на любую вечеринку или званый обед, открытие выставки или концерт, и везде найдётся человек, который пел с ними или помогал им.